Месторождение «Юлия Медная» было известно еще в глубокой древности. Об этом свидетельствуют оплывшие ямы и бугры шлака плавок в окрестностях нынешнего поселка Цветногорск Боградского района. Раскапывая эти шлаки в Чудском логе, археолог Я.И. Сунчугашев в 1965 году обнаружил следы древней металлургии: каменные плиты с потеками меди, пес­ты, терки, древесный уголь, глиняные тигли, воздуходувы и слитки меди весом до 200 граммов. По этим наход­кам, а также по медным изде­лиям, раскопанным в курганах у озера Сарагаш, было установлено начало производства меди в Хакасии — V—III века до н.э., то есть бо­лее 2 тысяч лет назад.

Медь стала использо­ваться раньше других ме­таллов, ее находили относи­тельно легко — по ярко-зеленым (малахитовым) и си­ним выцветам ее окислов. Несложным был и процесс выплавки меди из окислен­ных руд, не требовавший предварительной обработки. Остатки древних рудных ко­пей русские первопроходцы назвали «чудскими», то есть принадлежавшими далеко­му, неведомому народу.

Многочисленные курганы с медными изделиями в горис­тых районах Хакасии указы­вают на то, что медный про­мысел здесь был распростра­нен с глубокой древности.Обследования, проведенные в 1965, 1966 и 1970 годах, показали, что почти меднорудные проявления Юлинского месторождения были разведаны древними рудоко­пами и использовались по назначению. Мало затронуты современными горными paботами и хорошо сохранились древние выработки на медь на «чудском» участке; находящемся к северу Цветногорска.

Они расположены на хребте и тянутся це­почкой четырьмя группами в виде залесенных и заплыв­ших наносами карьеров и во­ронок. Вероятно, древние ру­докопы следовали за рудны­ми телами, идущими с самой поверхности земли.

В 1756 году купец Власьев произвел опытную плавку медной руды с Ербинского (Юлинского) рудника на Евогашском заводе. Это отметил путешествовавший по Сиби­ри академик П.С. Паллас. Из-за отсутствия специалистов купец не смог хорошо поста­вить горное дело и плавку, понес убытки и бросил дело.

В 1901 году известный в ок­руге крестьянин Илларион Потехин свел новоселовского купца Терских с хакасом-охотником. Тот и привел куп­ца на гору Абалухтаг, что по-хакасски означает «большая медвежья гора». На ее скло­нах позже появились Свин­цовый и Медный рудники.

Так как заявки на разве­данные месторождения раз­решалось делать по одной на человека, Терских оформил их на всех членов семьи, по­именовав месторождения. Так, на Карыше у Иткуля по­явились месторождения Тер­ское (в честь главы семьи), Алексеевское (в честь сына), Терезия (в честь дочери), Да­рья (неизвестно) и Юлия (по имени жены купца). Это пре­дание записано со слов гор­нового Ананьева, работавше­го на руднике в 1910-х годах. Есть и другие варианты. Говорят также, что рудник «Юлия» назван по имени же­ны англичанина, владельца добывающей компании.

В дальнейшем маклер Литвин (его именем было на­звано озеро) свел купца Тер­ских с англичанами, которые организовали акционерное общество «Енисейская медь». Владельцем рудника стал В. Стенфорд, а управляю­щим Н. Герке. Компания ра­ботала с 1902 по 1911 год. Можно сказать, что место­рождение было открыто вновь по древним горным вы­работкам. Геолог Н.Н. Тельчинский писал: «Нельзя бы­ло не обратить внимания на сотни тысяч полузаросших шлаковых отвалов, рассеян­ных по всем близлежащим долинам».

С пуском в 1907 году Юлинского медеплавильного завода началась интенсивная добыча руды. В результате горных работ многие древние выработки были сильно по­вреждены или совершенно снесены.

Юлинское месторождение по геологическим условиям является своеобразным цент­ром оруднения, причем со­держание меди в некоторых образцах доходит до 12%. Юлинские руды считаются «самоплавкими», то есть их можно плавить без флюсов. По поводу качества Юлинской руды инженер В. Мостович писал, что «она представ­ляет сама по себе богом даро­ванную шихту и не требует никаких флюсов, дает богатый (45%) штейн при очень бедном (16%) шлаке».

Русско-английская ком­пания начала работу в благо­приятных условиях. В то вре­мя мощной волной из внут­ренних губерний России дви­гались в Сибирь переселен­цы. Поэтому рудники Хака­сии не испытывали недостат­ка в рабочих руках. Прибы­вали рабочие и по только что построенной Сибирской же­лезной дороге, проходившей через Красноярск. На рудни­ке «Юлия» появился рабочий поселок.

Разведка горными работа­ми с попутной добычей руды на «Юлии» оказалась весьма успешной. В 1906 году владе­лец получил разрешение гу­бернатора и за год построил небольшой медеплавильный завод. Плавильную печь до­ставили из Англии, откуда прибыли и мастера-плавиль­щики. Однако они сразу переболели оспой и немедленно уехали. Работу на «Юлии» наладил уральский мастер Петров, обучив русских ра­бочих. Плавка меди произво­дилась на древесном угле.

В начале XX века в посел­ке у рудника насчитывалось 6~8 тысяч жителей. Меде­плавильный завод поставлял свою продукцию синдикату «Медь» в Москве. Медь выво­зили на лошадях к Енисей­ской пристани, по реке на плотах сплавляли до Красно­ярска и дальше отправляли по железной дороге. Зимой возили по льду Енисея, что было выгодно и предприни­мателям, и крестьянам, кото­рые не имели зимой никакой другой работы. Платили по 6~7 копеек с пуда за каждые 100 верст.

Как и на всех рудниках Хакасии, труд рабочих на «Юлии» был крайне тяже­лым. В условиях конкурен­ции хозяева меньше всего ду­мали о модернизации добычи руды и облегчении жизни людей, задерживали зарпла­ту. В декабре 1905 года под влиянием вооруженного вос­стания в Красноярске и аги­тации революционеров на «Юлии» впервые прошла за­бастовка, которую удалось пресечь арестами активис­тов. Забастовка повторилась в 1906 году и длилась целый месяц. В декабре 1907 года на «Юлии» снова была стачка, которую подавили военной силой. Забастовки повторя­лись из года в год.

Начальник губернского жандармского управления в марте 1912 года предписывал своему помощнику по Мину­синскому и Ачинскому уез­дам: «Ввиду возникновения за границей забастовочного движения среди углекопов предлагаю Вам установить самое тщательное наблюде­ние за настроением и поведе­нием рабочих Черногорских копей и рудника «Юлия» и о малейших признаках движе­ния немедленно мне доносить по телеграфу».

Не сумев развернуть большого производства, «Енисейская медь» в 1911 го­ду была ликвидирована, а все имущество компании пере­шло к консорциуму русских купцов, учредивших в 1912 году акционерное общество «Сибирская медь», активно работавшее до 1919 года.

Месторождение «Юлия Свинцовая» было открыто в 1912 году при работе в горном отводе «Медной». Свинец стали добывать только в 1917 году, когда цена на этот стра­тегический металл резко подскочила. Свинцовая руда добывалась до 1920 года. Его выплавляли также на Юлинском заводе. Плавку вели с помощью паровых машин, работавших на дровах.

После завершения Граж­данской войны горный инже­нер Риттер докладывал Губсовнархозу, что для восста­новления свинцового дела на «Юлии» нужно в первую оче­редь решить кардинальный вопрос заготовки и подвоза дров. Однако в 1920 году это не показалось выгодным. Лучшие работники перешли на другие рудники, а остав­шиеся стали растаскивать имущество, так как считали его народным, то есть ничьим. Тем не менее Риттеру уда­лось восстановить свинцовый рудник и завод, но всего че­рез четыре месяца работы, в 1923 году, добычу металла снова бросили.

В 1928 году на «Юлии Медной» возобновилась раз­ведка канавами и скважина­ми, но в скромных размерах. При этом были открыты не выходящие на поверхность оруднения меди и впервые — молибдена на участке Шах­товом.

Разведочные работы на «Юлии» возобновились в 1929 году и продолжались до 1932 года. За это время были проведены поверхностные работы, опробование подзем­ных выработок, топомаркшейдерская и геологическая съемки. Эти же работы про­водились с 1946 по 1954 год. После кропотливых геолого­разведочных работ была да­на положительная промыш­ленная оценка месторожде­ния, утверждены запасы ме­ди и молибдена. В 1957 году по настоянию руководства и геологов Юлинского рудоуп­равления разведочные рабо­ты на участке «Шахтовый лог» были вновь возобновле­ны. Однако экспертиза, про­веденная в конце июня 1958 года по указанию Управле­ния цветной металлургии Красноярского совнархоза, показала неэкономичность отработки — как всего мес­торождения «Юлия Мед­ная», так и наиболее обога­щенных медных и молибде­новых руд на участке «Шах­товый лог». Разведочные ра­боты опять были прекраще­ны, а шахта № 11 законсер­вирована. Но после разреше­ния проблемы с энергетикой в конце 1959 года и открытия свинцово-цинковых руд сно­ва был поставлен вопрос об освоении участка «Шахто­вый лог» месторождения «Юлия Медная». На Юлинской обогатительной фабри­ке в 1962-1963 годах перера­батывались и свинцово-цинковые руды месторождений «Юлия Свинцовая» и «Карасук».

Перспективно или нет? Этот вопрос постоянно волно­вал руководство рудника, да­же в период его активной де­ятельности. Все данные гово­рили о том, что на участке встречаются крупные руд­ные тела с солидной мощнос­тью и содержанием меди. В примесях и рудах было обна­ружено золото и серебро — в отдельных местах высокое по содержанию, но в среднем по площади достаточно низкое, неинтересное для промыш­ленной добычи.

Цифр и суждений специ­алистов о дальнейшей раз­работке Юлинского место­рождения хватало. А чаша весов тем временем все бо­лее склонялась в неблаго­приятную для рудника и его коллектива сторону. И хотя месторождение еще дей­ствовало, его сырьевая база и мощности не были до конца использованы, дальнейшая судьба была предрешена. Решение вопроса ускорил в апреле 1968 года пожар на обогатительной фабрике рудника. Работница сушиль­ной установки ушла на со­брание рабочих и продержа­ла нагрев сушильной печи больше положенного срока. Нагретые пары воспламени­лись, и вытяжной вентилятор выбросил пламя на кров­лю. Из-за панических и не­умелых действий при туше­нии пожара полностью сго­рело здание обогатительной фабрики и оборудование. После этого у директора рудника «Юлия» появилось неодолимое желание не вос­станавливать фабрику, а уехать на более перспектив­ное месторождение.

В соответствии с решени­ем Центральной комиссии по запасам полезных ископае­мых Министерства цветной металлургии СССР 20 февра­ля 1969 года рудник «Юлия» был закрыт. Рабочие из Цветногорска стали уезжать на другие предприятия в Ка­захстан и Забайкалье. И хотя на «Юлии» остались промышленные запасы в виде почти 25 тысяч тонн медной руды со средним содержани­ем свыше 1,5%, около тысячи тонн молибдена, 20 тонн се­ребра и 350 килограммов зо­лота, разработка рудника была остановлена.

Как ни жаль умирающий Цветногорск, но это судьба всех горнорудных поселков, которые возникают, расцве­тают, а затем исчезают с лица земли одновременно с выра­боткой месторождения. Но возможно, на рудник «Мед­ный» и месторождение «Карасук» вернутся более умные потомки и при минимальных затратах восстановят добычу цветных металлов. Рудник «Юлия» еще может возро­диться.